На следующее утро Мария Николаевна сразу после завтрака направилась в местное управление ФСБ, чтобы заручиться поддержкой в доступе к архивам и привлечении к этим бумажным поискам определенного количества людей из различных ведомств. Я тоже позавтракал, набрал с собой бутеров, взял Гошину «Прогулочную» машину и отправился кататься по окрестностям. Часа два колесил по узким дорогам, периодически останавливаясь, чтобы прогуляться пешком. Даже на травке повалялся, но ничего не почувствовал, никто не проявлял к моей персоне интереса. Тогда я решил искупаться, а потом вернуться домой и попытать счастья завтра. Подъехал к обрыву и по узкой тропинке, о которой, по всей вероятности, влюблённый историк и говорил, спустился к морю.
Место и правда удобное, песок занимал метров пятьдесят берега, для купания более чем достаточно. Минут двадцать плавал, нырял, потом выбрался на берег, позагорал, успел обсохнуть, и когда уже одевался, наконец-то почувствовал – сейчас появятся! И они появились. Четыре человека неторопливо спускались к пляжу по тропинке. Опасности я не чувствовал, так, легкая настороженность от незнакомых людей. Сделав вид, что они мне неинтересны, уселся на камень и уставился в море. Они подошли и стали меня разглядывать. Трое в балаклавах, один лицо не прятал. Я продолжал их игнорировать.
– Здравствуйте, молодой человек, – наконец заговорил визитер с открытым лицом, – уделите, пожалуйста, нам несколько минут вашего времени, – услышал я вежливый, без тени насмешки голос.
– Здравствуйте, чем могу вам помочь? – так же вежливо ответил я.
– Нам нужна капелька вашей крови из пальца, все будет совершенно стерильно и при помощи специального медицинского инструмента.
Надеюсь, я вытаращился на него достаточно удивленно.
– Простите, что вам надо?!
– Взять у вас из пальца кровь, – терпеливо повторил самозваный санитар.
– В смысле, кровь из пальца?! Зачем это?! Кто вы такие?
– Видите ли, здесь недавно была эпидемия, поэтому для вашей же безопасности…
– А если я откажусь! – перебил я его.
– Мы все равно её возьмем, – досадливо поморщился мой собеседник, – только в этом случае мы совершенно случайно можем причинить вам боль. А нам бы очень этого не хотелось!
Я внимательно оглядел всех четверых, крепкие ребята, судя по фигурам. Возраст определить невозможно, но не старики, это точно, двигаются быстро и охотно, молодо.
– Ну что же, ваша взяла! – сказал я и протянул левую руку. Один из балаклавных быстро подошел ко мне, вытащил из кармана два пузырька, из одного смочил ватку, судя по запаху, спиртом и протер ею подушечку безымянного пальца на моей руке. Из второго пузырька вытащил плоскую медицинскую иглу, предназначенную для этих целей, быстро уколол мне палец и шагнул в сторону. Мой собеседник вытащил из ножен, болтающихся у него на поясе, серебристый нож и приложил его к капельке крови, которая стекала у меня по пальцу. Как и следовало ожидать, ничего не произошло.
– Приносим вам свои извинения, – проговорил незнакомец, – мы были неправы, обознались, спокойно отдыхайте, вам ничего не угрожает. После чего все четверо дружно полезли по тропинке в гору.
– Мелкий, – позвал я, – проследи до дома того, который с открытой головой.
Дух качнулся в знак согласия и стремительно взлетел вверх, скрывшись над обрывом. А я опять удобно устроился на теплых камнях, закрыл глаза и с помощью Мелкого увидел под собой родного брата моего «Прогулочного» средства передвижения, которое, не торопясь, двигалось вдоль обрыва по едва заметной старой дороге. Попросил духа подняться повыше, чтобы иметь представление о местности, и стал ждать, когда мои новые знакомые накатаются. Километров через пять обрыв понизился, и машина моих новых знакомых выехала на нормальную дорогу. Километра три двигалась среди редкого леса, а затем опять свернула к морю и заехала в небольшую, дворов на тридцать, деревню, где и остановилась возле неприметного дома. Из машины выбрался один «балаклавный» и тот, кто со мной разговаривал, с незакрытым лицом. Они зашли во двор и сели на скамейку, стоящую под раскинувшейся над ней виноградной лозой, на которой уже появились грозди с маленькими зелеными ягодами. Машина с оставшимися двумя укатила.
– Давай ниже, посмотрим на второго, – попросил я Мелкого. Картинка резко увеличилась, и мне даже показалось, что дух залетел прямо к ним, в их импровизированную беседку. Вторым был молодой мужчина около тридцати лет, внешность европейская, вот только кожа немного темнее, значит, родился здесь или давно живет на юге. Они о чём-то разговаривали, о чём-то, по всей вероятности, серьезном, никто из них ни разу не улыбнулся, напротив, старший выглядел раздражённым.
– Когда же мы с тобой слышать начнём? – пробормотал я, и попросил духа подняться повыше.
– А вот это уже лучше! Давай-ка поближе к берегу, – опять попросил я Мелкого, – рассмотрим эту лодочку поближе.
Берег начал быстро приближаться, хотя я и так уже понял, что нашел интересующий нас катер. Он стоял на берегу, верхняя часть была затянута брезентом, ниже которого виднелась синяя полоса, идущая вдоль белого борта катера.
Вечером после ужина наша компания в полном составе собралась в нашем домике, где я поведал о своей встрече с этими любителями чужой крови. И о том, что нашёл не только место парковки катера, но и место жительства одного из них.
– И что будем делать? – спросил Гоша. – Возьмем их?
– И что ты будешь с ними делать? – ехидно поинтересовалась Мария Николаевна. – Предъявишь обвинение, что они без твоего согласия взяли у тебя кровь из пальца? Не прокатит!
– Да, не прокатит! – поддержал я ведьму. – А если и прокатит, то только в отношении одного, кто лица не прятал. Да и то если он признается! Ну предъявят ему обвинение в мелком хулиганстве, составят протокол и максимум что смогут сделать – оштрафовать на незначительную сумму! Но подозреваю, что с этим даже разбираться не будут! Заявление, конечно, примут, опросят, кого смогут, а потом этот материал вылежится положенное время и отправится в архив. Слишком уж экзотичное хулиганство, посчитают, что заявитель был либо в хлам пьяный, либо обкуренный.
– И что делать тогда? – поинтересовался Гоша.
– Ждать. Пока будем ждать! Кстати, можете посмотреть на портретик, который нарисовала наша Наташа! – сказала ведьма и выложила на стол стандартный лист, на котором был изображен мой недавний обидчик.
– Похож?
– Один в один! Такое впечатление, что она его сфотографировала! Приятно иметь дело с художниками. Кстати, чуть не забыл! Когда я выехал с территории школы на прогулку, я остановился и некоторое время постоял напротив ворот. Взгляды я чувствовал только с территории школы и конторы. Извне на меня никто не смотрел! А это значит…
– А это значит, – перебил меня Семёныч, что нам надо искать у себя «крота».
– Верно, – поддержала его Мария Николаевна, – и искать его надо, скорее всего, среди людей. А это упрощает задачу.
– А почему именно среди людей, – опять влез Гоша, – разве оборотень не может желать смерти другому оборотню?
– Может, конечно, – вздохнула Ведьма, – но это явление крайне редкое. Да и смерти он будет желать только своему обидчику, только ему одному. У нас же идет непонятная охота на всех оборотней подряд, на любого, кого смогут идентифицировать как оборотня.
– У тебя есть какие-нибудь мысли насчет того, что надо делать? – уставился на меня Семёныч.
– А почему сразу я должен думать? Почему бы тебе медвежьими извилинами не пошевелить?! – возмутился я. – Думать, понимаешь ли, мне! Кровь сдавать тоже должен я! У меня нет времени даже корочку хлеба погрызть…
– Заткнись и выкладывай, – не дал мне покапризничать Семёныч.
– Ладно, … выкладываю. Никого сейчас задерживать нельзя, можем спугнуть. Пускай эти недоделанные медики ходят и кровь берут. Не смертельно. «Крота» же надо вычислять однозначно, он нам потребуется, чтобы сообщить своим медикам нужную нам информацию, при помощи которой мы попробуем вызвать всю их медицинскую бригаду в нужное нам место. Но сначала дождемся результаты работы с архивами. Да, и еще – благодаря осведомителю мы можем не опасаться больше нападения на школу и контору. Подозреваю, что он уже слил им информацию о наличии у нас суперсовременной лучевой системы безопасности! Поэтому попытки попасть к нам и прекратились.
– Ну а дальше?! – поторопил меня медведь.
– Все! Дальше ждем! А потом я опять что-нибудь расскажу! А может, и не расскажу! – захихикал я. Семёныч чертыхнулся, сказал, что пошел в буфет прикупить что-нибудь на вечер, и гордо удалился. Гоша тоже убежал к своей новой знакомой, а так как он перебрался из душного дома к Семёнычу в палатку, мы остались с Машей одни, чем без стеснения и воспользовались.
На следующий день после обеда к нам приехал «телемастер», которого вызвала Мария Николаевна, и оставил нам тонкую папку, небольшой брелок на короткой цепочке и транзисторный приёмник. Показал, как обращаться с этой незамысловатой техникой, пожелал нам удачи и уехал. А мы взялись за папку, по прочтении которой стало ясно, что я бы прав.
Пять лет назад в окрестностях города хищным зверем, предположительно, волком, был убит местный предприниматель, богатый и удачливый бизнесмен по фамилии Шаимов. Странным в этой истории было только одно: хищных зверей, в частности, волков, в этих местах не было уже лет сто. Но тем не менее в двухстах метрах от тела была обнаружена кровь, не принадлежащая убитому, и обнаружены волчьи следы, хотя следы зубов на теле Шаимова обнаружены не были. Смерть наступила в результате того, что человеку банально свернули шею.
Также было непонятно, откуда взялась эта самая кровь другого человека, которого установить так и не удалось. За неимением других подозреваемых, кроме хищника и неизвестного человека, чья кровь была обнаружена, уголовное дело по истечении положенного времени отправилось в разряд «темных», а затем благополучно осело в архиве, откуда нам эту выписку и добыли.
– Ну и что ты обо всем этом думаешь? – поинтересовался я у Маши, когда мы закончили читать справку.
– Думаю, что его дочь, Зара, которая тоже фигурирует в нашей справке и которая является единственной наследницей своего отца, видела или ей достоверно стало известно, что её отца убил оборотень! Заре, кстати, в этом году исполнилось двадцать пять лет.
– Да, ты права, здесь, пожалуй, все ясно, – поддержал я ведьму, – если немного порассуждать, то получается, что Шаимов, не зная о том, кто его визави, попытался каким-то образом его убить. Однако оборотня просто так не убьешь, а вот кровь ему пустить можно. Оборотень обиделся и свернул Шаимову шею. А затем, чтобы восстановиться от ранений, он обернулся, что и увидела Зара. А может и наоборот: сначала восстановился, а потом свернул.
– Ну и что будем делать? Наведаемся к Заре? Адрес её в справке есть.
– Нет, пока ни к кому наведываться не будем, это нам ничего не даст. Даже если она тебе все расскажет, эта её правда будет не сильно отличаться от того, что мы и так уже знаем. Детали того, что произошло, конечно, интересны, но мы их и так со временем узнаем. Ну а если не узнаем, ничего страшного не произойдет. Нам сейчас важнее каким-то образом обезвредить группу вооруженных человек. Причем обезвредить так, чтобы никто ни о чем не догадался.
– Ну что же, надеюсь на то, что ты знаешь, что делаешь. Я так понимаю, ты уже придумал, как будешь выявлять «крота» и выманивать наших охотников.
– Да! – довольно улыбнулся я. – Придумал, надо только найти такое место, которое пользуется популярностью у рисковых туристов и куда трудно добраться. Одним словом, безлюдное место.
– Ясно, ты их туда хочешь выманить! И что-то мне подсказывает, что приманкой будем мы!
– Умница! Не зря Николаич так ценит твою красивую голову!
– Дурачок! … Отвали! … С ума сошел! … Среди бела дня! … Двери хотя бы замкни!
Вечером историк Рома, узнав, что мы ищем место для экстремального похода, о котором наша команда усердно трепалась на каждом углу, подсказал, куда мы можем направиться, чтобы пощекотать себе нервы. Этим местом оказался небольшой остров километрах в пяти от берега, немного в стороне от того места, где мы обитали. Остров скалистый, на нем стоит старинная разрушенная крепость, в которой сохранились довольно протяжённые подвалы. Как сказал Рома, «место, несомненно, интересное, но уже изученное вдоль и поперек». Из-за своей удаленности, крепость малопосещаемая, атмосфера в ней гнетущая. Для нас – самое оно. Были, конечно, и другие места, вроде каньона или открытых пещер, но остров – самый труднодоступный.
Посещение острова мы запланировали через два-три дня. Чтобы информация о том, что на остров поедут три оборотня и один человек, успела распространиться и наверняка достигнуть интересующих нас ушей. Гоша эту самую информацию сообщил своей временной подружке и заверил нас, что скоро все работники конторы и школы будут об этом знать. Это, по его словам, не является секретом, а только темой для обсуждения. А его пассия очень любит обсуждать со своими подругами несекретные темы!
Через два дня я, как человек, у которого уже брали кровь, а значит, с незапятнанной репутацией, вышел утром за ворота прогуляться и сразу же почувствовал на себе взгляд. Разглядывали меня на этот раз не с охраняемой нами территории. Какой-либо опасности для меня этот взгляд не нес, значит, наблюдатель из команды «медиков», которая брала у меня кровь, меня знал в лицо. Наш «крот» сработал. Можно начинать.
Я вернулся в домик и радостно сообщил ожидавшим меня коллегам о том, что мы под «колпаком» и их в скором времени должны будут убить!
– А кто поедет третьим оборотнем? – наконец-то не выдержал и спросил Семёныч.
– Я поеду за третьего оборотня. Чем жирнее приманка, тем больше охотников! – опередила меня ведьма, – Ты ведь так планировал?
Я только молча развел руками.
– Но тебя знают здесь как ведьму! – забеспокоился Гоша. – Где гарантия, что «крот» не сообщил о тебе, кому надо?!
– Гарантии, конечно, никакой! Но, вероятность того, что те ребята охранники, в присутствии которых я создала систему охраны, растрепали об этом, крайне мала. Не те создания! Поэтому практически для всех эту лучевую охрану я привезла с собой. Что, в общем-то, и не противоречит истине. И о том, что я не оборотень, никто не знает, никто не проверял.
Я сидел и довольно улыбался, ну что поделаешь, нравятся мне умные женщины!
– А дальше что? – вопросительно посмотрела на меня Мария Николаевна.
– А дальше надо, чтобы завтра до обеда, часов до двух, ни у кого ни в школе, ни в конторе не нашлось никаких дел за охраняемым периметром. Ни одна машина не должна планово покидать территорию и выезжать с парковки по каким-либо административным делам. Желательно, чтобы всё было отменено сегодня. Так будет естественнее выглядеть, мол, просто не было запланировано. Выехать завтра за ворота будет право только у нашего «крота».
– А как ты узнаешь, что это именно «крот»? И как ты вообще заставишь его выехать? – полюбопытствовал Семёныч.
– Когда Мария Николаевна пойдет по начальству решать вопросы, о которых я говорил выше, она попросит директора конторы завтра по приезде на работу сообщить, что произошла масштабная авария. Эта маловероятная, с точки зрения здравого смысла, авария вывела из строя и проводную, и сотовую связь на нашем участке. Он-то и сообщит об этой аварии в школу, директор которой разнесет это среди своих сотрудников.
– Ну и что! – уперся Семёныч. – Почему он из-за этого должен кидаться за ворота и что-то кому-то сообщать?
– Не что-то кому-то, а вполне определенную информацию вполне определенному лицу! О том, что интересующая их дичь, то есть мы с вами, завтра в два часа выезжаем на экскурсию на Крепостной остров.
– Авария будет обязательно, не переживай, – опередила Маша Семёныча с его закономерным вопросом. И пошла в сторону видневшейся за деревьями конторы. Ну а я, поскольку был уже проверенным донором и опасаться мне было нечего, опять загрузился в «Прогулочную» и поехал купаться, с удовольствием чувствуя на себе завистливые взгляды оборотней.
Ночью ведьма долго не давала мне уснуть, поэтому утром ей самой и пришлось меня будить, иначе я бы провалялся до обеда. Мы, не торопясь, попили кофе, и около восьми часов Маша нажала на транзисторе кнопку переключения волн. Ради интереса я вытащил свой сотовый, включил его и увидел, что значок антенны отсутствует. Позвонить я тоже никому не смог. Теперь остаётся только ждать.
Примерно часов в десять мы все четверо разбрелись кто в контору, кто в школу, где проболтались о том, что в два часа дня выезжаем на Крепостной остров. В ходе ни к чему не обязывающего трёпа поругали сотовых операторов, которые берут дурные деньги за отвратительную связь. Закончив с распространением информации, собрались в домике и опять стали ждать. Мелкий болтался над парковкой, и я с высоты смотрел, кто нас порадует своим отъездом с охраняемой территории.
Порадовал завхоз школы, а если точнее, заместитель директора по хозяйственной части. Он максимально облегчил работу духу, в лапке которого была зажата цепочка маленького подслушивающего устройства. Усевшись в машину, завхоз открыл все окна, жарко ему, видите ли, было. Мелкий спокойно залетел в салон через окно и устроился на заднем сиденье.
– Ну что же, поехали, – прошептал я, уставившись глазами духа в спинку переднего сиденья и слушая, как из транзистора раздались характерные звуки движущегося автомобиля. Когда телемастер передавал нам эти шпионские игрушки, он сказал, что зона покрытия помехами составляет примерно километр. Но, судя по времени, «крот» отъехал уже, наверное, километра на три. Наконец, он остановил машину, заглушил двигатель и, по всей вероятности, достал сотовый, так как из транзистора раздалось:
– Все! Появилась! – затем через некоторое время опять послышался его голос:
– Это я…! Ничего мне от тебя не надо! Передайте Зарке, что они в два часа выезжают на остров. …. Нет, четверо… Ты можешь думать о чем угодно! … Я не знаю, может, и больше, но говорили про четверых! … Все, мне пора возвращаться. … У нас связи нет, авария какая-то, – и он отключился.
Я моргнул, освобождаясь от Мелкого и, посмотрев на Семёныча, попросил:
– Давайте его сюда, только сильно не пугайте, чтобы в здравом рассудке был, а то знаю я вас!.. Напугаться этот уродец должен у нас здесь, вот в этой самой комнате!
– Значит, церемониться с ним не будем? – спросила Маша, когда Гоша и Семёныч ушли.
– Нет, не будем, времени нет, надави, как следует! – и зябко поежился, увидев хищную улыбку ведьмы, вспомнив некстати Писуна и то, что вытворила с ним Светлана. Жуть!
Завхоз зашел в домик уверенно, он был спокоен, его можно было понять, никаких законов он не нарушал, поэтому предъявить ему было нечего. Не будешь же, в самом деле, официально его обвинять в том, что он помогает охотникам за оборотнями. Он не закатывал истерики, так как знал, что мы имеем право командовать. Мне показалось, что ему даже стало любопытно, что это чужаки придумали и что собираются делать!
«Ну и дурак!» – подумал я и тяжело вздохнул, потому что ведьме это тоже показалось. А я по сравнению с ней – существо нежное и ранимое. Возможно, что с ним обошлись бы и помягче, но завхоз совершил ошибку. Он решил наехать сам:
– Это что за игры! Вы что себе позво….
Договорить он не смог, так как у него, по всей вероятности, перехватило дыхание, и он, схватившись руками за шею и открыв рот, судорожно пытался сделать вдох. Однако по вполне понятным причинам ему этого сделать не удавалось, потому что Ведьма, сидя на стуле, в упор смотрела в его вытаращенные глаза, а её правая рука как будто что-то сдавливала. Вот её кисть немного разжалась, завхоз успел сделать вдох и опять вытаращил глаза, пытаясь глотнуть воздуха. Наконец, тело «крота» наклонилось вперед примерно на сорок пять градусов и зависло в таком положении, опираясь в пол кончиками начищенных туфель.
Мария Николаевна откинулась на спинку стула и рукой поманила задыхающееся тело к себе. Завхоз против своей воли начал движение, мелко перебирая носками туфель по полу, оставляя на нем черные полосы. Когда тело подъехало к ведьме поближе, она заставила принять его еще более острый угол, чтобы её глаза находились на уровне обезумевших от страха глаз завхоза.
– Будешь ты жить или нет, меня не волнует, – начала ведьма, – но у тебя есть выбор. Сдохнуть от удушья, а это страшная смерть, ты уж мне поверь! Или остаться жить, навсегда забыв о существовании оборотней. Мне твои объяснения, по большому счету, ни к чему, основное я знаю. Ты десять минут назад позвонил и сообщил, что оборотни едут на остров, трое, с ними один человек. Ты продал их людям, которые уже убили одного оборотня и одного человека. Мне нужны некоторые детали, о которых ты мне расскажешь! Кивни, если ты согласен.
Стоит ли говорить, что завхоз усиленно закивал.
Мария Николаевна наконец дала ему возможность вздохнуть, и он с облегчением захрипел, закашлявшись.
– Когда ты познакомился с Зарой? – спросила ведьма.
– Г-о-о-од назад, – сдавленно просипел завхоз, растирая горло, – случайно. Один мой знакомый рассказал, что Зара разыскивает оборотня, который якобы убил её отца. Он еще смеялся над ней, считая, что она психически больная. Но я-то знаю, что оборотни существуют, я уже девять лет работаю в этой школе, и потом, я помнил тот случай, когда нашли тело, а рядом с ним волчьи следы.
Он замолчал, и тут же опять начал задыхаться, схватившись за горло руками.
Когда завхоз снова смог вдохнуть, он прохрипел:
– Понял я, понял, буду говорить! Я знал, что она богатая, а мне нужны были деньги, поэтому я сам вышел на неё и сказал, что верю ей и что оборотней много. Она сначала мне не поверила, тогда я указал ей на одного из наших преподавателей и сказал, что проверить они могут, только попробовав убить его. Я её предупредил, что оружие должно содержать серебро, иначе у них ничего не получится. Она мне всё-таки не до конца поверила, потому что они не смогли его убить даже серебром, наверное, плохо подготовились.
Зато она после этого хорошо мне заплатила, и я показал ей еще одного оборотня, которого они и убили уже из ружей, вместе с ним убили и одного человека. Она мне опять заплатила. Я ей рассказал, что в нашей школе учатся одни оборотни, несколько десятков, и в конторе работает много оборотней. После этого они попробовали проникнуть на территорию, но не смогли, их перехватили, несмотря на то что у неё есть несколько крутых спецназовцев. Ну а когда вы привезли новую систему охраны, я ей посоветовал вообще сюда больше не соваться.
Завхоз замолчал и потер покрасневшую шею.
– Ты мразь! И ты это знаешь! Ты продавал жизни своих коллег и, возможно, даже друзей свихнувшейся от горя женщине, готовой убивать, не разбирая, кто именно виновен в смерти её отца. Её я могу понять, она жаждала мести любой ценой кому угодно, главное, чтобы это был кто-то, похожий на убийцу её отца. Ты же, сволочь, продал и предал всех детей, которые учатся в твоей школе! Детей! Ты хотя бы понимаешь это!? – голос ведьмы вдруг стал тихим и таким зловещим, что я не выдержал и встал перед ней, перегородив ей доступ к завхозу. Она некоторое время смотрела на меня застывшими неживыми глазами, а затем сказала уже спокойным голосом:
– Спасибо!.. Все уже нормально, отойди.
Я отошел.
– Ты знаешь оборотней, – тихо продолжила ведьма, – у тебя была возможность изучить их за девять лет. Ты знаешь, насколько благородны эти создания. Знаешь, насколько они лучше людей. Ты знаешь, что они не могут причинить вреда человеку, кроме случаев, когда их самих хотят убить. Ты все это знал, но все равно продал. Ты не должен жить! Но я обещала тебя не убивать. О том, что ты виновен в смерти своих коллег, завтра узнают все, поэтому тебе лучше исчезнуть уже сегодня и забыть о существовании оборотней. Если ты опять появишься, ты сдохнешь!
После этих слов завхоз рухнул на пол лицом вниз, повозился немного, а потом, подвывая от страха, пополз в сторону двери, которую ему любезно открыл Гоша. Но выбраться на улицу он не успел, неведомая сила приподняла ползущее тело, перетащила его в угол комнаты, где завхоз и замер, сидя на заднем месте, с ужасом глядя на ведьму.
– Вот ведь!.. Чуть не ушёл!.. – выругалась Маша. – и провела рукой над пленником. – Ты сможешь говорить и шевелиться в пять часов вечера. Потом уйдешь. Это чтобы он нас не сдал раньше времени, – сразу нам всем объяснила ведьма, по всей вероятности, увидев наши удивлённые физиономии. Ну да, она права. Этот может!
– Ну что, ждем двух часов и выезжаем? – спросила у меня Маша. Я не успел ответить, влез Семёныч:
– А зачем ждать, поехали туда раньше, сами их встретим, сюрприз им будет!
– Не,т Семёныч, – ответил я, – не пойдёт, за школой, скорее всего, наблюдают, поэтому переполошатся, когда узнают, что мы раньше времени выезжаем, а значит, они начнут нервничать и суетиться. Нашим друзьям придётся импровизировать, а импровизация – это всегда неизвестность, что нам совершенно не нужно. Значит, будем действовать по нашему плану и верить в то, что эти охотники считают наш план своим.
Около двух часов дня мы вчетвером вышли за ворота школы, протопали до парковки, где и загрузились в прикомандированный к нам «Прогулочный» уазик. Пока рассаживались по местам, я чувствовал, что за нами следят, но когда машина начала движение, ощущение чужого взгляда исчезло. Все верно, наблюдатель доложил, что мы выехали, и поспешил сам свалить, что в корне неправильно. Он должен был убедиться, что мы поехали именно туда, куда и собирались, а не развернулись и не направились в другое место. Ну да ладно, советовать мы им все равно ничего не будем.
По известной мне дороге наша компания неторопливо катила к пляжу, на котором нас должен был дожидаться нанятый нашим «телемастером» катер. О том, что посудина на месте и дожидается нас, мы увидели еще с обрыва и начали спускаться к морю. Ключи от катера нам передал незнакомый мужчина, пожелал удачи и полез по тропинке вверх к нашей «Прогулочной» машине. Когда мы разместились в катере, Семёныч легко столкнул посудину с берега, ловко запрыгнул сам, после чего Гоша, стоящий у штурвала, заложив лихой вираж, направился в сторону острова.
Минут через пятнадцать Гоша и Семёныч вытащили из рюкзака кобуры с ГШ, закрепили их на поясе, применять оружие мы, собственно, и не собирались, так, на всякий случай, мало ли. Не есть хорошо, если из возможного трупа извлекут пулю, которая недвусмысленно укажет на совершенное убийство, да еще и выпущенную из ствола, которого на острове не обнаружат. Ну а в меня стрелять не должны, а Марию Николаевну они убить просто не смогут. Или не попадут, или элементарно её не увидят.
Как и договаривались, Гоша остановился за полкилометра до острова. Маша перебралась на нос катера, села на скамейку, раскинула руки в стороны, а затем медленно свела их вместе ладонями внутрь. Секунду она находилась в таком положении, а когда опять развела ладони в стороны, между ними оказался небольшой белесый комочек, похожий на кусок ваты.
Ведьма аккуратно стряхнула «вату» на воду и попросила Гошу отплыть немного назад. Когда расстояние до комочка увеличилось до нескольких метров, Маша взмахнула кистью в направлении острова, словно задавая направление. От белесого сгустка к острову побежала узкая туманная полоска, которая стала быстро расширяться в стороны и вверх, и минут через пять остров полностью скрылся за плотной пеленой тумана. Ведьма довольно улыбнулась и, отвесив нам дурашливый поклон, вытащила из кармана рюкзака две пятирублевые монеты, в которых были просверлены отверстия, с продетыми в них шнурками.
– Наденьте на шею, – распорядилась она, подавая монеты Гоше и Семёнычу, – а то будете в тумане, как слепые, бродить.
Я моргнул несколько раз и встряхнул головой, освобождаясь от силы ведьмы. Туман исчез. Я уже научился видеть силу, потренировался на луче охраны, это оказалось несложно, небольшое усилие воли – и художества Маши появлялись на свет Божий и пропадали, когда я не хотел их видеть.
– Туман будет только до острова или берег тоже захватит? – спросил Семёныч.
– Мгла накроет весь остров, даже захватит часть моря вокруг, чтобы ни у кого не возникало желания высаживаться на него, пока мы не закончим свои дела. Да! Чуть не забыла, туман хоть и скрадывает звуки, но все равно старайтесь не орать и топайте тише!
И она демонстративно уставилась на меня.
Катер уткнулся носом в берег, это было единственное место, засыпанное не валунами, а крупной галькой. Семёныч подождал, когда мы выберемся из катера, а потом наполовину выдернул его на берег. Встречающих видно не было, значит, нам надо будет искать их самим по всему острову, что, в общем-то, сложности не представляет. Ну вот и первый! Я почувствовал присутствие чужого человека за большим валуном, лежащим недалеко от берега и, ткнув в него пальцем, показал этот же палец Гоше. Оборотень кивнул и бесшумно начал двигаться к валуну. Через минуту он скрылся за ним, и через несколько секунд появился с другой стороны, волоча за руку человека в камуфляже, лицо которого закрывала балаклава.
– Я ему просто по башке дал, и все! – хохотнул оборотень.
Маша тратить время на Гошиного пленника не стала, просто попросила:
– Положи его под какой-нибудь камень, чтобы на виду не валялся, и связать не забудь.
Гоша без лишних разговоров опять схватил тело и оттащил его под другой обломок скалы. Больше на берегу я никого не чувствовал, значит, пойдем дальше.
Крепость находилась выше в скалах, когда-то к ней вела неширокая дорога, но с течением времени её засыпало камнями с окружающих скал, и для подхода к развалинам крепости осталась только специально расчищенная для этой цели тропинка. Я стоял возле этой самой тропинки и не знал, что делать, впереди никого не было, я это чувствовал, но вместе с тем угроза была, она буквально плавала в плотной пелене тумана. И идти этим путем мне очень не хотелось.
– А другая дорога к крепости есть? – спросил я у Маши.
– Есть, но лучше идти этим путем. Роман сказал, что с другой стороны острова тоже можно добраться, если имеешь навыки скалолаза или хотя бы верёвки для страховки. У нас не было ни того, ни другого.
Я тяжело вздохнул и сказал, обращаясь сразу ко всем:
– Ладно, идём здесь, но держитесь возле стен тропы, по центру не идите, и если дам команду «ложись», дружно и быстро падаете! – и я пошел по тропе, поднимающейся вверх в скалы, к древней крепости. Прошли мы, наверное, уже с полкилометра, когда тропа резко сузилась и за поворотом превратилась в узкое ущелье, спрятаться в котором было вообще негде. И именно в этом ущелье я почувствовал присутствие двух человек.
– Там два человека, ты можешь с ними что-нибудь сделать? – спросил я, оглядываясь на Машу.
– Нет, не могу! Туман мешает, если бы туман был чужой, не мной создан, тогда смогла бы, а так моя сила встретится с моей же силой, что-то одно нейтрализуется. Так что только в порядке очередности.
– А уплотнить туман еще больше сможешь?
– Смогу, но ненамного, это и так почти предел.
После этих слов Маша встала, подняла руки ладонями наружу и, как будто что-то отталкивая от себя, стала выпрямлять руки. Я настроился на силу ведьмы, открыл глаза и уперся взглядом в непроницаемую серую пелену. Ориентацию я потерял сразу же, знал только, где земля. Привычно встряхнул головой, освобождаясь, и с облегчением увидел, что нахожусь там же, где и стоял.
– Идем так же, как и раньше, – потихоньку сказал я, – если что, по команде падаем! После чего вышел из-за поворота и медленно пошел вперед, прижавшись к стене ущелья, выход из которого виднелся метрах в шестидесяти от нас. Мы прошли уже полпути, когда прямо перед нами, в конце ущелья, появились два человека, они вышли каждый со своей стороны, встали посреди тропы, и я прошипел: «Ложись», – сам при этом заваливаясь на камни, так как чувство опасности взвыло у меня в голове! Раздалась приглушенная автоматная очередь и одиночные хлопки из ружья. Я поднял голову, осмотрелся, все вроде живы, все шевелятся. Семёныч шепотом матерится, Гоша, слушая медведя, трясётся, зажав руками рот, этому везде весело! Ну вот, отстрелялись, и пока встречающая нас команда занята делом и перезаряжается, я быстро преодолел метров двадцать и опять упал, услышав лязг затвора.
Человек стоял и от живота стрелял вдоль ущелья, поводя стволом, чтобы захватить всю ширину тропы. Второй поддерживал его своей «помпой», с азартом передергивая цевье. Вот ведь козлы, а! Что-то мне подсказывает, что именно эти два урода расстреляли наших людей. Опять отстрелялись, но теперь я не стал сдерживаться и, ускорившись, метнулся вперед, нанеся автоматчику удар кулаком в висок, а затем, этой же рукой, возвращая её после удара назад, ударил локтем в голову второго стрелка. Проделал все быстро, они даже упали одновременно. Ну вот, как-то так! Уроды!
Гоша и Семёныч быстро задернули стрелков в ущелье, чтобы снаружи не валялись, и связали их. Я выглянул и наконец-то спокойно осмотрел окружающую обстановку. Тропа выходила во внутренний двор крепости, прямо напротив неё находился сохранившийся внушительный кусок стены, к которой примыкала высокая, сужающаяся кверху башня, крыши у неё, естественно, уже не было, но она доминировала над всем пространством. С другой стороны к башне примыкало двухэтажное массивное здание, передняя стена которого была наполовину обрушена. От этого здания когда-то начиналась еще одна стена, часть которой обвалилась, а уцелевшая часть упиралась еще в одну башню, более низкую, но более мощную, чем та, которую я уже успел рассмотреть.
Я, уже не опасаясь, вышел на открытое пространство и почувствовал, что на меня смотрят, но как-то невыразительно, и я бы даже сказал, без интереса и невнимательно. Понятно! Они смотрят не на меня, а в сторону тропы, и то, наверное, приблизительно, в сторону тропы. Рассеивается взгляд, не видят они ничего.
– Они в башне напротив, трое их, – обернулся я к ведьме, – один на самом верху, двое внизу.
– Тогда пошли, – позвала, проходя мимо меня, Маша, – историк сказал, что справа от тропы есть ступени, по которым можно подняться наверх и добраться до башни.
– Иду, иду, – пробормотал я и побрел за ведьмой.
Ступени подняли нас метров на пятнадцать и вывели на ровную площадку, засыпанную мусором и камнями, я подошел к краю и глянул вниз.
– Ничего себе! Вот это да! Очуметь! – не сдержал я собственные эмоции. Эта сторона крепости представляла собой пропасть с отвесными стенами, внизу огромные камни, омываемые волнами, ни одна лодка не пристанет, не говоря уже о корабле. Я поспешно отошел от края от греха подальше. В жизни, знаете ли, всякое случается!
Мы осторожно приближались к башне, стараясь не топать, а то не дай Бог услышат, опять начнут патроны переводить! А оно нам надо!? Наконец, подобрались настолько, что я смог определить, где кто находится.
– Женщина наверху, – шепнул я Маше, та кивнула и также шепотом попросила Семёныча:
– Разберитесь с этими, а мы наверх…
Семёныч кивнул, и они с Гошей подобрались к окнам башни, за которыми топтались охранники. Я с Машей обошел башню по кругу и в проломе стены, увидел ступени, спиралью поднимающиеся вверх. Забрался через этот пролом внутрь башни, прислушался к своим ощущениям и замер, что-то с этой башней было не так. Странная башня, возможно, что-то в ней произошло, а может, место силы неподалеку, не могу пока понять. Ну а если не могу понять, значит, надо заняться насущным делом, а с непонятными делами разбираться потом!
Сделав знак Маше, начал подъем. Строение было мощное, на века, каменные ступени от частого использования были вытерты посредине. Сколько же лет пользовались этой башней, что даже каменные ступени вытерлись! Сколько же людей прошло по ним – и плохих, и хороших! И ничего ведь с тех пор не изменилось, как и прежде, поднимаются по этим ступеням люди – и плохие, и хорошие! И так будет до тех пор, пока стоит эта башня, пока эти ступени не стерлись в пыль! «Философ, блин! – чертыхнулся я, – Нашёл время!»
Ну вот, добрались! Я заглянул и увидел, что лицом к дверному проему стоит невысокая симпатичная девушка, с короткой стрижкой, для женщины слишком короткой, что её, в общем-то, и не портило. Одета в камуфляж полностью, штаны и куртка. Значит, верно, её вычислила Наташа! В руке девушка держала ПМ и, не мигая, смотрела в сторону дверного проёма. Она уже поняла, что кто-то из этого тумана должен появиться. Но самое удивительное было то, что она не боялась! Ей не было страшно! Она просто ждала того, кого должна была убить!
Она, конечно, дождалась, я не стал томить девушку ожиданием и, быстро шагнув к ней, одной рукой перехватил её запястье, а другой вывернул пистолет из её кисти. Какой бы смелой она ни была, она вскрикнула. Когда в плотном тумане тебя кто-то хватает за руку, это, наверное, всё-таки страшно. Я опять отошел от девушки и, положив ПМ к себе в карман, стал ждать, когда оборотни разберутся с теми двумя.
Минут через пять к нам поднялся Гоша и рассказал, что одного взяли, а вот второго упустили, он оказался на удивление проворным и успел спрыгнуть в пропасть. Следом за Гошей пришел Семёныч и сообщил, что пойманного упаковал. Все это время девушка молча стояла и смотрела прямо перед собой, она, конечно, слышала наши разговоры и, скорее всего, смогла разобрать, о чем мы говорили. Но она не проронила ни одного слова!
– Ладно, разгоняй свой туман, – обратился я к Маше, – все равно через час сюда прибудут наши друзья, а нам надо еще поговорить с этими охотниками.
Ведьма кивнула, сделала перед собой круговое движение кистью, и перед ней повис светлый шарик, который она небрежным движением руки оттолкнула от себя. Шарик далеко не улетел, он стал быстро увеличиваться и расползаться во все стороны. Со стороны казалось, что он, увеличиваясь, раздвигает мглу, отталкивая её от себя. Секунд через пятнадцать вся башня была уже свободна от тумана, и наша пленница наконец смогла увидеть, с кем она имеет дело. Маша оглядела помещение, обнаружив обтесанный камень, вывалившийся из кладки, уселась на него и уставилась на девушку.
– Зара, если не ошибаюсь? – спросила Маша.
– Не ошибаетесь, – равнодушно проговорила пленница.
– Скажи, Зара, как так получилось, что ты, богатая и красивая девушка, имеющая в жизни всё, что могла пожелать, начала вдруг охотиться на людей и начала убивать их?!
Вот тут девушка оживилась, голос окреп, глаза заблестели, видимо, эта тема её очень занимала!
– Я охотилась не на людей, а тот человек был убит по ошибке! Просто тогда мы еще не могли определять, где кто!
– А на кого вы тогда охотились, если не на людей?
– На зверей! На хищных и злобных тварей! Убивших моего отца!
– И кто же убил твоего отца?
– Зверь!
– А откуда ты знаешь, что убил именно зверь, а не другой человек?
– А потому что, я сама это видела, он напал на моего папу и убил его!
– Каким образом? Расскажешь?
– Папа со своим знакомым приехали в лес, и в лесу зверь убил его…
– Почему он убил твоего отца? Что твой отец сделал? Он ведь первый начал стрелять в него! Зачем твой отец хотел его убить?
– Это уже неважно! – закричала девушка. – Важно только то, что мой отец убит!
– Твой отец застрелил из пистолета человека, и ты это видела?
– Да! Видела! Мой папа должен был ему деньги. Отдавать не хотел. Он все это делал ради меня. И деньги копил для меня. Я маму почти не помню, она умерла, когда я была маленькая, и папа стал для меня всем. Он делал для меня всё, я его очень любила. Кроме него у меня никого не было! Он был моей семьёй!
В тот день я попросилась поехать с отцом, у него должна была состояться встреча с его партнером, папа сказал, что тот любит природу, поэтому они встретятся в лесу. Я случайно увидела, как папа стрелял в того человека, услышала выстрелы, залезла на крышу машины и посмотрела в ту сторону в бинокль, папа постоянно возил бинокль с собой. Я видела, как папа подошел к уже лежащему человеку, выстрелил в него еще раз, постоял над ним, а потом пошел к машине. И еще я увидела, как этот убитый человек сел, разделся и превратился в зверя. Зверь полежал немного, потом опять стал человеком и погнался за моим папой. Я от страха не могла даже закричать. А потом я увидела, как этот человек вернулся, оделся, что-то поискал в траве и ушел в лес. Я побежала туда и нашла папу мёртвым. Зверь его убил.
– И ты, значит, считаешь нормальным то, что твой отец стрелял в обезоруженного человека и убил его за деньги?!
– Что бы вы ни говорили про моего папу, что бы вы о нём ни думали, это для меня не имеет никакого значения!
– Твой отец из-за денег убил человека! А ты говоришь, что это для тебя не имеет никакого значения?!
– Папа убил зверя!
– Твой отец не знал, что это зверь! Он стрелял в человека!
– Мне наплевать на жизнь того человека, в которого стрелял папа! Главное то, что этот человек, став зверем, убил его!
– Тогда почему ты не искала именно этого зверя, который убил твоего отца?
– Я искала, но не могла найти, пока ко мне не обратился служащий одной из частных школ и не сообщил, что в его школе зверей много.
Зара замолчала и отошла к пролому в стене, выходящему на море. Постояла несколько секунд, глядя вниз, а потом, повернулась к нам и, грустно улыбнувшись, произнесла:
– Знаете, я жалею только о том, что смогла убить всего лишь одного зверя!
– А о том, что ты убила ни в чем не повинного человека, ты не жалеешь?
– Не знаю, наверное, жалею, – досадливо поморщилась Зара, – это случайность, ошибка.
– Кто все эти люди? – спросила Маша, кивнув головой в сторону тропы.
– Я их плохо знаю, их нанял мой жених.
– А кто твой жених? Он здесь?
– Нет! Он сумел уйти от вас! Вы его не взяли! … И меня не возьмете! – с этими словами она, как крылья, раскинула руки в стороны и спиной вперед упала в пропасть, последнее, что я запомнил, это темные безумные глаза девушки. И еще, я успел удержать Гошу, не дал ему перехватить её. А то он со своим умением быстро двигаться успел бы это сделать! Пускай она лучше умрёт, закончив этим коротким полетом свою недолгую, неудавшуюся жизнь. Это будет гораздо гуманнее того, что ожидает её больной мозг в будущем.
– Правильно, так будет лучше, – прошептала Маша, подойдя ко мне, – пускай она хотя бы так освободится от своей ненависти, – затем она созвонилась с «телемастером» и сообщила, что все прошло по плану.
Потом мы спустились к уже пришедшему в себя охотнику, который охранял башню вместе с женихом Зары. И я, присев рядом с ним на корточки, спросил:
– Тебя как звать?
– Семён.
– На тебе кровь есть?
– Нет! Даже из пальца не брал! И не собирался. Не моё это.
– Как здесь оказался?
– Мишка предложил работу, – но увидев, что мы не поняли, что за Мишка, добавил:
– Мишка, жених Зарки! Он полгода назад приехал к ней. Мне по секрету рассказал, что она после смерти отца с ума съехала, решила, что отца оборотень убил, и поэтому набирает команду охотников. Платить будет хорошо, я и согласился, был у него чем-то вроде разведчика-наблюдателя. Мне по большому счету все равно, что наниматель умом тронулся, главное, что она хорошо платила.
– А ты сам хоть раз оборотня видел?
– Если я увижу оборотня, – усмехнулся пленник, – я сам в психушку сдамся! Слава Богу, до этого еще не дошло. Я даже в пьяном бреду не то, что оборотней, обыкновенную «белочку» ни разу не видел. И, надеюсь, не вижу.
– А где двое ваших раненых?
– В частной клинике, адрес не знаю, но могу показать.
– А как так получилось, что такая ваша толпа не смогла справиться с одним мужиком, и он умудрился не только уйти, но и покалечить вас?!
– В том-то и дело, что толпа! – выругался Семен. – Кинулись, как стадо баранов! Он их махом как котят раскидал. Здоровый и резкий парень. Его Мишка только и смог зацепить, а меня он успел отшвырнуть. А мы ведь с Мишкой в одном полку в ВДВ в разведке два контракта отслужили. И можешь мне поверить, щи лаптем не хлебали.
– Верю, – пробормотал я и встал. Всегда есть такие люди, вроде бы уже и испорченные, но чужую жизнь просто так не отнимут, видимо, считают, что не они давали эту жизнь, не им и забирать.
Больше у меня к ним вопросов не было, все и так предельно ясно. Пленников мы согнали на берег, где и дождались нашего «телемастера», который прибыл на большом катере с командой из десяти человек. Подробно рассказали ему все, что произошло, сообщили о возможном наличии двух трупов на камнях, под крепостью, и отбыли к себе, предоставив ему право объясняться с властями и выкручиваться из сложившейся ситуации.
По приезде в школу ведьма передала в нашу контору все, что нам удалось узнать. Оборотня, который убил отца Зары, будут искать, чтобы поинтересоваться у него, каким образом он мог оказаться настолько бестолковым, что своими действиями умудрился создать столько проблем нашей организации?!
Домой решили ехать на поезде, а поскольку билеты даже с помощью брони смогли взять только через два дня, то все это отведенное удачей время решили провести на море, с пользой для души и тела. Тем более что я начал капризничать и хныкать, что опять очень хочу в башню. Чтобы меня успокоить, Маша оперативно договорилась насчет катера с тем же «телемастером», который сам и решил нас туда доставить. На следующий день с утра мы опять отправились на остров, причем я прихватил с собой лом, который утащил с пожарного щита. Так, на всякий случай, не зря же меня туда потащила нелегкая. Моя команда восприняла мои капризы нормально, так как они уже знали, что я капризничаю всегда по поводу.
На острове уже находились человек шесть, приплывших раньше нас, но они маячили в стороне от башни и нам не мешали.
– Куда сейчас? – спросил Семёныч, когда мы вышли из ущелья. – Опять наверх полезем?
– Нет! Нам на этот раз вниз.
И я пошлёпал к подножию башни. Вход в цоколь башни был, причем рукотворный. Единственная неприятность заключалось в том, что он был завален обрушившимся верхним этажом башни. Но, по всей вероятности, кто-то из искателей сокровищ постарался и очистил часть входа от камней. Поэтому все без труда пролезли в помещение, только Семёныч, пока проталкивал через узкий проход свою тушу, умудрился порвать куртку. В этом подвале, разумеется, было темно, и я, чертыхнувшись, попросил Машу посветить. Ведьма вытянула вперед руку, и на её ладони образовался светлый шарик величиной с грецкий орех, однако секунд через десять он увеличился до размера апельсина, оторвался от ладони ведьмы и завис перед ней. От этого шарика прилично несло жаром, но и освещал он тоже очень даже неплохо.
Семёныч снял свой рюкзак, покопался в нем и вытащил два больших фонаря, один оставил себе, а второй передал Гоше. Я грустно вздохнул.
Все правильно, если у меня, как у организатора экспедиции, не хватило ума взять фонари, хотя прекрасно знал, куда собираюсь, значит, буду шарашиться в потемках, рассчитывая на то, что мне под ножки посветят!
– Я пойду вперед! – сказала Маша. – А то вы его с места не сдвинете, – и она, обойдя нас, двинулась вперёд, шар поплыл перед ней на расстоянии примерно двух метров от её вытянутой руки.
Из этого помещения в сторону второй башни вёл ход шириной метра полтора и высотой около двух метров, так что я мог идти, не нагибаясь. В подземелье было на удивление сухо, и, пройдя метров пятнадцать, мы попали еще в одно помещение, скорее, даже зал, так как по центру помещения стояли три колонны, поддерживающие свод. Весь зал был завален мусором, какими-то тряпками, полусгнившими ящиками, коробками, валялись даже два разодранных матраса. Весь пол был засыпан бумажками, фантиками, обертками и пакетами. Было видно, что жизнь в этом погребе бьёт ключом. И последствия цивилизации расцветают буйным цветом. Выхода из зала не было, был только вход, которым мы только что воспользовались.
– Куда теперь? – опять спросил Семёныч. – Где ломать будем?
И он демонстративно громыхнул ломом об каменный пол.
– Отсюда нет выхода, – вдруг встрял ФСБшный «телемастер», – проверяли уже, стены прослушали и просветили. Везде глухо!
Я не стал ввязываться в дискуссию, а двинулся вдоль стены, касаясь пальцами старинных камней. Ничего такого особого в этом зале я не ощущал, так, еле заметное неудобство, которое можно было списать и на замкнутое пространство. Но я знал, что атмосфера древнего зала здесь не при чем, слишком много людей побывало в нем за последние года, и если что-то и было, то это «что-то» ушло вместе с людьми, рассеялось пришлой, чужой энергией жизни. Значит, чтобы лучше почувствовать, надо быть как можно ближе к этому «чему-то».
Я понял, что нашел то, что искал, когда прошел ровно половину зала. Когда я оказался прямо напротив колонн, выстроившихся в одну линию, мою ладонь, прижавшуюся к камням, начало слегка покалывать, ощущение было приятным, похожим на щекотку, и я, не выдержав, улыбнулся.
– Ну что, есть что-нибудь? – подскочил ко мне Гоша, увидев, что я улыбаюсь.
– Есть, есть, отвали! Не мешай, – шуганул я приятеля. И стал разводить руки в стороны, касаясь стены пальцами. У «щекотки» были края, и они совпадали с шириной колонны. Ладно, будем открывать! Как открывать, я не знаю, значит, нужен лом!
Я взял лом у Семёныча и стал наносить сильные удары по стыку между камнями по предполагаемой границе намеченного мной входа. От ударов из-под лома в стороны летели искры и куски камня, но я продолжал бить по стыку, продвигаясь снизу вверх. Наконец, откололся достаточно большой кусок, и я увидел неровное отверстие в стене, прямо на стыке между камнями. Я опустил лом и попросил Гошу, кивнув на отверстие:
– Посвети-ка в него.
Тот с готовностью начал светить в темную дыру, попытался заглянуть в неё, даже залез пальцем. Наконец, не добившись успеха, сказал:
– Ничего не видно!
– Конечно, не видно! – заржал я, отверстие-то глухое! Просто ты так прикольно суетился возле этой дыры! Даже, по-моему, что-то в неё засунул! Гоша! А что ты засунул в эту дырку?! – Семёныч заржал, а Гоша, выругавшись сквозь зубы, отошел от стены.
Настроение у меня было прекрасное: а что, дверь нашёл, приятелю подгадил! Живи и радуйся! Для полного счастья надо было открыть этот проход. Пока кроме этой дыры у нас ничего нет, поэтому я опять взял лом и вставил в отверстие, постаравшись протолкнуть его как можно глубже. Лом вошел сантиметров на тридцать и во что-то уперся, я вытащил его почти до конца и с силой ударил еще раз, мое орудие провалилось еще сантиметров на двадцать и после этого я заметил, как по всему периметру стыка прошла трещина. Однако как открывается эта дверь, было непонятно. Ясно было только одно: как обычную дверь, этот кусок стены не откроешь!
– Семёныч, надо чтобы ты давил на эту дверь в разных местах, слева, справа, по центру, везде, по очереди!
Тот, ни слова не говоря, подошел к двери и навалился на неё плечом по центру, раздался какой-то треск, хруст, и вся плоскость двери неожиданно легко вдавилась в стену, так что Семёныч чуть не упал, от неожиданности он даже отпрыгнул от стены. Я подошел поближе, осмотрел дверь и увидел, что с правой стороны дверь не доходит до стены сантиметров на пять по всей высоте. Ясно, кусок стены должен задвигаться в стену. Я подозвал Гошу.
– Давай с тобой попробуем, а то Семёныч от страха тут так прыгал, что теперь, не скоро освободит штаны от последствий «медвежьей» болезни!
Теперь уже Гоша заржал, и мы, вдвоем ухватившись за край двери, попытались задвинуть её в стену. Не получилось!
– Что, никак? – ехидно осведомился Семёныч. – Силенок маловато? А может, еще попробуете? Или боитесь в собственные штаны от натуги наложить?!
– Ну ладно, ладно, все, сдаемся! Помоги, Семёныч, без тебя никак! Ты лучший! – состроил я виноватую рожу, кланяясь тому в пояс. Для троих места возле двери было мало, поэтому я отошел. Семёныч с Гошей справились и без меня. Разом ухнув, оборотни смогли задвинуть дверь в стену сантиметров на семьдесят, при этом было явственно слышно, как в стене что-то скрежещет и ломается с характерным треском.
Гоша сунулся было в темный проход, но я остановил его. Для себя я угрозы не чувствовал, но это не значит, что опасности не было вообще. Так как фонарь слушался только ведьму, она и пошла первая, отстав от своего средства освещения на несколько шагов. В этом коридоре, было сухо и чисто, в том смысле, что не было признаков нашей ненормальной цивилизации в виде всевозможных фантиков и оберток. Мы прошли уже метров пятьдесят, как вдруг Маша резко остановилась и почему-то шепотом произнесла:
– Все! Дольше нельзя! Иначе умрем!
– А что там такое? – удивлённо спросил Гоша.
– Я не знаю! Я никогда с таким не сталкивалась. Это защита. Что-то очень мощное! С этим, наверное, никто из нынешних уже не сможет справиться!
Странно, но я по прежнему опасности не чувствовал, ощущал только приятное покалывание и щекотание по всему уже телу. И если бы не серьёзность момента, я бы, наверное, улыбался до ушей.
Вся наша компания нерешительно стояла в нескольких метрах от входа зал, свет фонарей выхватывал стоящую по центру колонну и какие-то ниши в стенах, в которых что-то лежало.
– Что будем делать? – спросила Маша напряжённым голосом. – Туда идти нельзя!
– Если нам нельзя, значит, отправь туда свой светильник, насколько я знаю, ты уже научила его летать, заодно и комнату получше рассмотрим, – предложил я. Она кивнула и взмахом руки отправила свой горячий источник света в комнату. Фонарик ведьмы медленно поплыл вперед, но как только он влетел в комнату, что-то сверкнуло, блеснула яркая вспышка, и фонарь исчез, только крупные искры, угасая, медленно опускались на пол.
Гоша выругался длинно и витиевато, не обращая внимания, на то, что среди нас женщина. Его никто не одёрнул, даже как бы и не услышали.
– Давай еще один, – распорядился я, – может, эта фигня уже разрядилась?
Фигня не разрядилась! Следующий ведьмин шар постигла та же участь, блеск, яркая вспышка, и фонаря нет!
Я же опасности по-прежнему не чувствовал, поэтому решил проверить всё сам. Мои ощущения меня еще ни разу не подводили, и я не видел причин, по которым они могли бы подвести меня сейчас. Подойдя к входу в зал, я выставил руку, ничего не произошло, но приятные ощущения в руке усилились. Тогда я шагнул в комнату и замер, опять ничего, и вдруг я понял, что все-таки не выдержал и улыбаюсь! Кайф по всему телу! Я уже сообразил, что эта энергия сродни земному выходу силы, они были похожи, но эта энергия была в статическом состоянии и не двигалась, в отличие от земной. Я вернулся в коридор, взял у Гоши фонарик и опять зашёл в комнату.
Этот зал уступал в размерах предыдущему раза в три, и в нем была всего одна колонна, которая была значительно мощнее и больше, чем те, которые мы уже видели. Я начал обходить колонну вокруг, уходить мне от неё не хотелось, значит, в этой колонне есть то, что удерживает меня возле неё. В конце концов, почти завершив обход колонны, я нашел то, что меня притягивало. В нише, выдолбленной в теле колонны, что-то лежало, укрытое толстым слоем пыли. И только после того, как я освободил это от многовекового слоя подвальных осадков, я понял, что обнаружил медальон. Когда же я, аккуратно сдув с него остатки пыли, взял его в руки, меня передернуло от удовольствия, так бывает, когда очень чего-то хочешь, долго не можешь этого добиться, а потом вдруг получаешь это!
Я держал медальон в руках и раздумывал, что мне теперь с ним делать. Решение было только одно. Я надел его на шею! Да! Вот оно! Ради этого стоило жить! Удовольствие было сродни тому, что обрушилось на меня в Аркаиме. Только то ощущение счастья было быстротечным, а это длилось и длилось. Длилось до тех пор, пока я не почувствовал, как кто-то трясёт меня и мешает наслаждаться. Я открыл глаза и увидел, что меня за плечи, как куклу, трясёт Семёныч.
– Ну слава Богу! – пробормотал он, заглядывая мне в глаза. – А то я подумал, что ты с этой идиотской улыбкой так в психушку и поедешь!
– А как вы сюда зашли?
– Ты разрядил защитный амулет, – ответила Маша, – забрал всю его силу. Когда мы увидели, что ты уселся и ни на что не реагируешь, я запустила еще один шар, он спокойно висел в комнате и с ним ничего не происходило, тогда зашли и мы. Ты пребывал в какой-то нирване, был как пьяный, но с тобой было все в порядке, тогда я сняла у тебя с шеи амулет, а Семёныч начал тебя трясти, чтобы ты быстрее пришел в себя.
– Семёныч меня не просто тряс! – возмутился я. – Он хотел таким извращённым способом оторвать мне голову, вернее, он хотел, чтобы голова у меня сама оторвалась! Он мне так за штаны мстит!
Но мне никто не ответил, при свете нескольких шаров моя команда рассматривала массу интересных вещей, разложенных на каменных столах и прямо на полу. Вытесанные из камня сооружения, похожие на столы, располагались почти по всему периметру зала. На них стояли большие и маленькие ящики, сундуки и всевозможные шкатулки. В этом зале мы пробыли часа два. Находки у нас были шикарные, мало того, что в сундуках и ящиках хранились золотые изделия и драгоценные камни, Маша нашла две книги, которых еще никто никогда не видел, два десятка древних амулетов и еще много чего интересного и старинного. Когда ведьма закончила отбор предметов, которые поедут с нами в контору, в том числе и все крупные рубины, которые мы смогли обнаружить среди драгоценных камней, «телемастер» поинтересовался:
– А рубины для чего?
– Из них получаются самые сильные амулеты, и силы в себе они могут накопить много, и со временем практически не разряжаются! – просветила ФСБшника Маша.
– Кстати, а вы ведь нашли клад, и вам причитается двадцать пять процентов от стоимости этой находки! Даже на первый взгляд это очень много, вы теперь богатые люди, – улыбнулся «телемастер».
– Почему «мы»? – удивилась Маша. – Ты ведь тоже с нами его нашел?!
– Нет! У меня не прокатит, не положено мне находить клады! Поэтому я их и не буду находить, а приеду по вызову сотрудников научного центра, которые этот клад и нашли.
Разряженный защитный амулет Маша у меня забрала, он теперь представлял ценность просто как накопитель силы, мощный, древний, но в настоящее время обычный, и я подозреваю, что таковым он и останется до конца своего существования, поскольку загнать в него такое колоссальное количество силы больше не сможет никто! Но по поводу утраты амулета я не расстраивался, у меня осталась другая находка, которая мне нравилась гораздо больше. Я стал обладателем ножа! На вид это был обычный нож, лезвие длиной пятнадцать сантиметров выполнено из серого материала, похожего на сталь, но металлом это не было! Рукоять была очень удобная, наборная, из материала, напоминающего камень. Эта моя находка была необычной со всех сторон, в этом я убедился сразу же, когда провел клинком по каменной столешнице, на которой лезвие оставило неожиданно глубокую царапину. В качестве эксперимента я с силой ударил ножом по колонне, стоящей в центре зала, и с удивлением обнаружил, что лезвие на треть вошло в камень. Крикнул Гошу, тот подошел и с удивлением уставился на торчащий из колонны нож, я вытащил лезвие из камня и предложил приятелю:
– А теперь ты попробуй.
Гоша с опаской покосился на меня, взял нож и ударил им в колонну. Как я и ожидал, лезвие, отскочив от камня и выбив искру, оставило на нём только легкую царапину! Да! Этот нож мой, он предназначен только для меня! Не зря нелегкая заставила меня выцарапывать шкатулку с ножом со дна огромного сундука.
На острове мы задержались до вечера, ждали, пока по звонку «телемастера» прибудет та же команда, с которой мы уже встречались. Потом примчался взвод СОБРа для охраны клада, откуда ни возьмись появились представители местной власти, но все их попытки попасть в зал были решительно пресечены СОБРовцами, которыми руководили ребята в штатском. Потом с нас взяли объяснения и только после этого наконец-то отпустили домой.